обои, заставки

- А разве бывают влюбленные не сумасшедшими? - спросила Алиса.
- Бывают, если они этого не знают,
- ответил ей Некто, он был очень похож на человека, но не знал об этом…
- А что такое боль? - Не унималась девочка.
- Боль, это когда больно... - ответило Сердце.
- А Эссе?
- Эссе (!?) - вздохнул Сумасшедший…

Да, я болею, все как прежде, и в сердце дрожь тоски мятежной, и на губах улыбка чудака. Но больно мне, и все больнее, я полюбил, что может быть глупее, Я ПОЛЮБИЛ ЛЮДЕЙ! Да, странно так, любить людей. Конечно же, не тех, не вас ничтожных ОБЕЗЬЯН, я даже если сильно пьян, к вам не полезу целоваться. Я полюбил Людей! Тех, что страдают в вас, тех, кто улыбкой мимолетной на лицах ваших промелькнет подчас... как на моем лице…
Мучительна любовь, и ненависть порою захлестнет. Лишь вспомнишь детство, грубость чувств, сердец. Вас, чей уклад мы приняли в наследство, черствея так же под конец! И только в полудреме смутной, как призрак проплывет перед тобой, все то, что после длительной разлуки, о Детстве помнит грубый разум твой. Я так Люблю - так Ненавижу Вас. И ненавидеть смею, чтобы любить сильнее всех, кто гибнет так же, как и я. И знайте, отомщу жестоко. Я пожелаю вам добра! Пусть, вы поверите едва ли, что кто-то жизнь живет лишь ради вас - когда вы в беззащитный детства час, нам грязью души измарали. Не обольщайтесь, это ж не от Бога. И ты, ублюдок, разве ты поймешь, что хоть на свете доброты немного, что потеряешь - то ты и пожнешь! - Смеетесь... Это не угрозы, теперь и я, как вы силен, умею высказаться прозой, и морды бить, к тому ж еще умен. Умен…? - Вот только б не страдать. А может чувства все - Утопия? Ты влюблен, Любовь слепа, может просто очарован и обманут как всегда. Может быть... любовь - очарование, но реальней разве наша жизнь? Все ее печали и страдания, разве истинней, за подлость и корысть? Где ты реальность?
Разве есть в цветении мая логика?
Разве ум полыхая мечтой правдив?
Нет и Нет! Еще на много лет, останется тайной за высокой стеной все, что живет там, в стране прекрасной чувства. Там, как в капле океана, отражается панорама, бесконечной синей дали и звездных миров. Лучше страдать, но не думать, не думать, - когда надо чувствовать. Та тяга к гармонии, что живет в нас, она умирает, умирает вместе с миражом. Мир болен, убог и стирает своей бредовой злой реальностью великое.
Люди! Ваш мир убивает вас!
- Да, что это со мной? Я обращаюсь к людям?.. Глупец, да ведь безумен я! И как я раньше не заметил, ведь то, что я живу людей любя - безумство всех безумств! Да полно мне, люблю ли? Не кажется ль все это в ослеплении, как оправдание никчемности и лени. - Эй! Кто-нибудь, в пустыне человечества, отзовись хоть эхом. Чтобы смог убедиться наверное, что Любовь моя шутка прескверная, что люблю я пустое место, что давненько сошел с ума. Где Вы, где! Великие духом и рыцари чести, где Вы, благородные и прекрасные? Кто придумал Вас? - На горе нам. Ради чего мы страдаем, ради иллюзий? Что ж тогда как и вам, мне пора... строить крепость добра, пусть фундамент ее будет черного зла. Перед ней будет ров человеческих слез, будет счастлив ли кто, - это праздный вопрос. По дороге страданий пойдет к ней толпа. Тех, кто в сладких мечтах добивался добра. Брошу меч через ров, пусть ржавеет в слезах, и заботится, стану в саду о цветах. И пусть волна качает, на гребне тихих грез, ведь счастья тот достоин, кто пролил мало слез. И стану наслаждаться блаженной тишиной, пусть стены крепостные, мне сохранят покой.
- . -
Среди мечтаний, в лебединой белой стае, поплыву высоко над землей. Вспомню все, что растерял я с вами, стану наконец самим собой. Там, в тишине дрожит мираж, - то трепетные тени, воспоминаний догорающей свечи. Сквозь годы неумело позову, и ты капризно взглянешь - Помолчи... Молчу, сжимая ласковую руку, моя груба, но странно как - слабей. Ты улыбнешься мне как другу, хоть я на много лет старей. Повеют сны из детских сказок, очарованье добрых Фей. Там яркий день - восточных красок, толпа, базар и чародей. О, мне б остаться, но напрасно, ты нежной маленькой рукой меня влечешь куда-то властно, и стар, чтоб справиться с тобой. Куда же мы? - Но словно кто-то мне неба синь в глаза плеснул, как после тягостной зимы, в Весну окно вдруг распахнул. И больно в сердце зазвенели уже затихших струн капели. Ах ты, чертенок, вместо грез ты подарил мне чистых слез скупую плату, за очарованье... - О, Господи, за что? За что? Дана мне сила носорога, ум дьявола, ранимая душа, не слишком ли для одного мне много, и не ошибся ль кто-то не спеша, Пусть даже я орудие судьбы, и этим можно возгордиться, но пусть судьба меня боится. Мне больно! Человек я! ... Человек?
- . -
Да, в сердце снова тоска безотчетная, снова трепет не в силах унять. То любовь моя, стервь подколодная, не желает меня оставлять. Все равно ей, что разум противиться, ей на правду его наплевать, если разуму истина видится, сердцу выпало истину знать. Хоть страданий не мало уж было, своего да чужого ума, жизнь до дна еще мною не выпита, впереди еще множество зла. Это значит, что сердце отчаянно прокричит мне еще много раз, если разум в незнанье нечаянном не откроет на истину глаз. ... И вот я снова улыбаюсь. Я улыбаюсь, вспомнив смуту мглы.
Людей жестоких от рожденья нет, и зло лишь там, где сами злы. Все яснее незримый ваш свет, Люди! Все прекраснее ваши лица... - Те, к кому прикасался я, кто звучал для меня. - Слышишь? Каждый из нас инструмент чудесный. И звучит для других песней. Только...Часто в песне этой музыки нет. Что в себе потерял, то в других не найти.
- . -
Так найдите во мне! Я ведь так хочу, чтоб меня любили, точно так же, как все другие. Я хочу, чтоб меня любили! Всем бездушным назло мудрецам, я уверен, я знаю, в Вас, до безумства влюблен я сам. Я хочу, чтоб меня любили, потому что не стоит жить, если в этом паскудном мире, не найдется кому любить. Есть только что-то тягостное в том, что мне конкретно стал никто не нужен. Любовь ведь так эгоистична, и одиночеству послушен, конкретно, тоже никому не нужен. Не жалуюсь, я выбрал сам свой Путь. Не жалуюсь, мне б только отдохнуть. Хоть на недолгий срок, свой страшный груз опять, конкретно на кого-то поменять...
- . -
Но знаю, снова боль проснется,
Призывным флагом вновь взовьется.
- Будь ветром!
И найдется парус,
Над жизни глупой суетой,
Помчишь его
Ни мало не печалясь о волнах, поднятых тобой.
- Будь ветром, чтоб в сердцах людей,
Проснулась отголоском Бури
- Весна ! - Ее ведь так люблю я.
Пусть, надо мной давно смеются.
Тебе в любви своей клянусь.
А те, кто любит, те добьются.
- Я, обязательно добьюсь!
Так веселей улыбайся миру,
Жизнь прекрасна и коротка.
Ярче краски,
Цвети Весна!!!

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.


Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!


Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами.


3 мая 1915

КОГДА МНЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ В ЛЮДЯХ ДУРНОЕ..

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!
Эдуард Асадов. Остров Романтики.
Москва: Молодая гвардия, 1969.

Наум Басовский


Чашка крепкого кофе с утра.
Джинсы. Свитер. Кроссовки.
Пора
на автобус рассветного часа.
Не забыть про очки и тетрадь,
и в хранилище нервы убрать
и винты затянуть до отказа –

потому что и брошенный дом,
и врастание с мёртвым трудом
и бессонно-пустыми ночами,
и просветы надежды скупой,
и горячий асфальт под стопой –
эту долю мы выбрали сами.

Нет причины счастливца играть.
Есть автобус, очки и тетрадь,
только челюсти сжаты до боли.
Есть работа, еда и ночлег,
и единственный есть человек,
и знобит от покоя и воли.

Март 1994